Наследственный договор в России и Германии

А.Г. Аникеева,
аспирант кафедры гражданского права Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА),
помощник нотариуса Щелковского нотариального округа Московской области,
AAnik95[at]yandex[dot]ru

АННОТАЦИЯ. Статья посвящена основным положениям о наследственном договоре по германскому и российскому законодательству. Автором проведен сравнительноправовой анализ, выявлены особенности наследственного договора в каждой из стран и сформулированы выводы по правоприменению нового основания наследования в Российской Федерации.

Ключевые слова: наследственный договор, наследственное право, наследование, российское право, германское право, правопреемство, наследодатель, завещание.

Наследственное право России претерпело существенные изменения: в статье 1111 «Основания наследования» Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) с 1 июня 2019 года появилось новое основание — наследственный договор. Однако новая для российского наследственного права юридическая конструкция наследственного договора существует в законодательстве ряда зарубежных стран. Наследственный договор является одним из старейших институтов гражданского права: его истоки берут начало в постклассическом периоде римского частного права, где помимо традиционных оснований наследования — по завещанию и по закону — появилось третье, носившее название pactum fiduciae — договор о доверии. Согласно данному договору отец семейства, эмансипирующий сыновей, мог по согласию с ними назначить себя наследником в договорном порядке. Позже в целях придания договору юридической силы его условия и содержание были изменены и было сформировано общее понятие наследственного договора — pactum de hereditate — как «акта торжественной передачи имущества на случай смерти»¹.

Впоследствии наследственный договор появился в Германском гражданском уложении (ГГУ), что позволило распространиться идее о наследственном договоре и за пределы Германии: наследственный договор стал известен в США, Англии, Польше, Швейцарии, а также в латиноамериканских и африканских странах. Однако именно в Германии этот правовой институт получил наибольшее развитие. В цивилистической доктрине было сформулировано общее понятие наследственного договора — Erbvertrag. Так, известный немецкий юрист H.L. Graf определяет наследственный договор как «распоряжение на случай смерти, которое составляется двумя или более лицами в форме договора, по которому наследодатель назначает своим наследником вторую сторону договора или третье лицо»². Нормативное регулирование отношений, возникающих из договора о наследовании, в Германии обеспечивается положениями, содержащимися в части 4 книги 5 ГГУ, а именно в § 2274–2302.

Германское гражданское право и российское гражданское право относятся к одной правовой семье, а потому нормы немецкого законодательства, посвященные новой и отличающейся юридической конструкции, представляют безусловный компаративистский интерес.

В российском законодательстве положения о наследственном договоре содержатся в статье 1140.1 ГК РФ. В соответствии с пунктом 1 статьи 1140.1 ГК РФ наследственный договор представляет собой договор, условия которого определяют круг наследников и порядок перехода прав на имущество наследодателя после его смерти к пережившим наследодателя сторонам договора или к пережившим третьим лицам, которые могут призываться к наследованию. Согласно пункту 7 статьи 1140.1 ГК РФ наследственный договор подписывается каждой из сторон в присутствии нотариуса. При этом детально регламентируется, что нотариус обязан осуществлять видеофиксацию процедуры заключения наследственного договора, если стороны договора не возражают.

Наследственный договор носит личный характер и так же, как завещание, не может быть совершен через представителя. В соответствии с нормами, содержащимися в положениях § 2276 ГГУ, устанавливается обязательная нотариальная форма договора, который составляется в виде нотариальной записи в присутствии обеих сторон. Заключение договора происходит по правилам ГГУ, предусмотренным в отношении завещаний (§ 2231, 2232, 2233 ГГУ). Согласно данным нормам при заключении договора о наследовании наследодатель сообщает нотариусу устно свою последнюю волю либо передает ему письменный текст с заявлением, в котором указывается на то, что в переданном тексте содержится его последняя воля. Оформленный нотариусом наследственный договор должен быть принят им на особое официальное хранение, при этом он обязан выдать каждой договаривающейся стороне расписку о принятии договора на хранение.

Стоит обратить внимание на двойственный правовой характер института наследственного договора. С одной стороны, он является одним из оснований наследования, а с другой — представляет собой двустороннюю сделку между лицом, желающим распорядиться принадлежащим ему имуществом на случай смерти, и лицами, которые могут призываться к наследованию по закону или по завещанию. Обратившись к гражданскому законодательству Германии и России, можно отметить, что § 2298 ГГУ и пункт 9 статьи 1140.1 ГК РФ устанавливают возможность расторжения наследственного договора, § 2283 ГГУ и пункт 11 статьи 1140.1 ГК РФ — возможность его оспаривания как до открытия наследства, так и после него по иску лица, права и интересы которого были нарушены этим договором.

Вместе с тем сущность наследственного договора состоит не столько в передаче имущества, сколько в назначении наследника. Также нормами ГГУ и ГК РФ устанавливается, что к отношениям, возникшим из наследственного договора, применяются правила, установленные для завещаний (§ 2231–2233 ГГУ, п. 1 ст. 1118 ГК РФ).

Важно отметить, что в наследственном договоре выражается воля двух или более лиц, что обусловливает невозможность отмены условий данного договора составлением завещания, противоречащего ему, так как завещание — это односторонний акт. Так, ГГУ в § 2289 закрепляет правило, согласно которому любое распоряжение, сделанное на случай смерти наследодателя, теряет свою силу после заключения наследственного договора, если противоречит ему. Иными словами, наследование по договору имеет приоритет перед наследованием по завещанию.

Данные идеи также нашли отражение и в российском законодательстве, однако нормы о превалировании договора над завещанием упомянуты только в отношении совместных завещаний супругов. Примечательно: в законопроекте о внесении изменений в нормы о наследовании 2013 года было прямо закреплено, что завещание, составленное относительно части собственности, определенной в наследственном договоре, будет являться ничтожным вне зависимости от времени его составления, до или после заключения соглашения³. Представляется целесообразным закрепление данного положения в действующей статье, непосредственно регулирующей институт наследственного договора.

Введение в оборот наследственного договора предполагает существенное ограничение действия принципа свободы завещания, который означает изменение завещания в любое время. Сохранение чистоты данного принципа остается возможным только для регулирования непосредственно самого завещания, а не иных оснований наследования, несмотря на распространение положений о завещании на институт наследственного договора.

Кроме того, представляет интерес заключение возмездного наследственного договора, в соответствии с условиями которого одна сторона совершает распоряжение на случай смерти — назначает наследника, а другая сторона делает встречное имущественное предоставление, например совершение периодических выплат наследодателю, его пожизненное содержание или приобретение какой-либо недвижимости на его имя. Заключение наследственных договоров с такого рода условиями предусматривает законодательство и России, и Германии.

При этом законодатель допускает свободу договора в части решения сторонами вопроса о его возмездности, хотя именно возможность получить соответствующее возмещение в виде определенных действий со стороны будущего завещателя даже во время его жизни — одно из несомненных преимуществ такого договора и, возможно, даже и причина, способная побудить гражданина заключить такой договор⁴.

Довольно спорным вопросом при заключении наследственного договора является возможность наследодателя заключить несколько наследственных договоров с разными лицами, предметом которых является одно и то же имущество наследодателя. Согласно российскому законодательству в данной ситуации будет применяться самый первый наследственный договор, однако наследодатель может также распорядиться своим имуществом после составления наследственного договора любым образом, например завещать его, продать или подарить (п. 8 ст. 1140.1 ГК РФ).

Особое внимание необходимо обратить на положения, предусматривающие возможность совершения наследодателем сделок в отношении принадлежащего ему имущества. В пункте 12 статьи 1140.1 ГК РФ указано, что «наследодатель вправе совершать любые сделки в отношении принадлежащего ему имущества и иным образом распоряжаться принадлежащим ему имуществом своей волей и в своем интересе, даже если такое распоряжение лишит лицо, которое может быть призвано к наследованию, прав на имущество наследодателя». Для сравнения рассмотрим положения ГГУ, регулирующие подобные сделки. Параграф 2286 ГГУ также не ограничивает наследодателя в распоряжении своим имуществом, однако если наследодатель совершил дарение с целью нанести этим ущерб наследнику по договору, то по приобретении им наследства наследник по договору может потребовать от одаренного возврата дара по правилам о выдаче неправомерного обогащения (§ 2287 ГГУ).

Представляется, что отсутствие положений, защищающих наследника от произвольного отчуждения имущества, подлежащего передаче по наследственному договору, влечет высокие риски его заключения. Ведь, исполняя свое обязательство по осуществлению в пользу наследодателя имущественных или неимущественных действий, наследник может остаться без имущества, желание получения права на которое после смерти наследодателя явилось причиной заключения наследственного договора. Наследники по наследственному договору могут оспорить заключенный наследственный договор через суд и при жизни наследодателя, и после смерти наследодателя. Но это не означает, что понесенные ими убытки будут возмещены.

Представляется, что указанная норма является частным случаем общегражданского запрета на злоупотребление правом (§ 226 ГГУ). Поскольку лицо, выступающее в качестве отчуждателя по наследственному договору, остается собственником имущества до момента своей смерти, то, соответственно, имеет право распоряжаться им, в том числе путем заключения договора дарения. Однако совершение указанной сделки исключительно с целью причинить вред назначенному по договору наследнику означает выход за границы субъективного права и влечет за собой очевидное нарушение интересов второй стороны по договору, а также принципа справедливости.

Интересы стороны, совершающей распоряжение на случай смерти, то есть наследодателя, также нуждаются в защите, поэтому законодательством Германии устанавливается особое основание для отмены наследственного договора: § 2294 ГГУ предусматривается возможность отказаться от наследственного договора в случае, если назначенный наследник окажется виновным в недостойном поступке, который дает наследодателю право лишить его обязательной доли. Появление такой возможности объясняется прежде всего личным характером распоряжений на случай смерти, поскольку сущность наследственного договора заключается не столько в передаче какого-либо имущества в собственность другому лицу (как, например, в договоре купли-продажи), сколько в назначении наследника, статус которого отличается от статуса обычного покупателя. Личность покупателя, как правило, безразлична продавцу (значение имеет лишь надлежащее исполнение обязанности по уплате покупной цены), а вот наследник выступает в роли универсального правопреемника, назначенного по желанию наследодателя, в связи с чем личность наследника приобретает ключевое значение. Назначая наследника, наследодатель прежде всего желает видеть в нем своего достойного преемника, поэтому появление обстоятельств, которые дают основание лишить наследника обязательной доли, означает и возможность одностороннего расторжения наследственного договора.

В отличие от норм германского законодательства, устанавливающего ограничение для одностороннего отказа от наследственного договора, нормы ГК РФ содержат весьма спорное положение (п. 10 ст. 1140.1 ГК РФ), предусматривающее возможность для наследодателя совершить в любое время односторонний отказ от наследственного договора путем уведомления всех сторон о таком отказе. Даже несмотря на установление законодателем обязанности наследодателя, отказавшегося от наследственного договора, возместить другим сторонам наследственного договора убытки, которые возникли у них в связи с исполнением наследственного договора, условия об отказе, предусмотренные ГГУ, представляются более разумными, так как соблюдают баланс интересов обеих сторон договора, не допуская произвольного расторжения договора по желанию наследодателя (§ 2288 ГГУ).

Наследственный договор в силу своего обязательного характера не может быть отменен в одностороннем порядке (§ 2290 ГГУ). Его действительность может быть оспорена в суде по основаниям, прямо предусмотренным гражданским законодательством Германии.

Так, согласно ГГУ наследственный договор может быть оспорен, если:

1) наследодатель заблуждался относительно содержания своего волеизъявления либо вообще не имел намерения делать волеизъявление такого содержания и следует полагать, что, зная о положении дел, он не совершил бы его (§ 2283 ГГУ);

2) наследодателя побудили совершить сделанное им распоряжение ошибочное предположение или отражение наступления или ненаступления определенного неблагоприятного обстоятельства либо противоправная угроза (§ 2283 ГГУ).

Оспаривание не может совершаться через представителя наследодателя и должно совершаться им лично. При этом, если наследодатель ограничен в дееспособности, он не нуждается в согласии своего законного представителя на оспаривание.

Помимо оспаривания договора через суд стороны наследственного договора могут отменить заключенный ранее договор путем заключения нового соглашения. Данная форма отмены не допускается после смерти одной из сторон договора. Требования, предъявляемые к договорам об отмене, аналогичны требованиям, предъявляемым к наследственным договорам, в том числе правила формы и заключения таких договоров недееспособными или ограниченно дееспособными лицами.

В российском законодательстве положения об отмене наследственного договора и его оспаривании предусмотрены пунктами 9 и 11 статьи 1140.1 ГК РФ, однако они довольно лаконичны для столь сложного правового явления, как наследственный договор.

Таким образом, в настоящее время институт наследственного договора в российском праве не является подробно разработанным, если рассматривать его правовую конструкцию в сравнении с исторически традиционным институтом договора о наследовании в Германии. В связи с этим представляется, что положения законодательства о наследственном договоре требуют дополнительного анализа и доработки в целях эффективного правоприменения. Законодателю следует обратить внимание на детализацию норм, защищающих права наследодателя и наследников, норм о корреляции наследственного договора и завещания. Определение доминирующего начала наследственного договора в законодательстве позволит избежать возможных коллизий правоприменения.

При довольно заметном различии конструкций рассматриваемого договора в законодательствах двух государств тем не менее существует целый ряд аналогичных положений, что приводит к выводу об обращении отечественного законодателя к законодательному и правоприменительному опыту Германии.

Примечания

1. Пучков О.А., Пучков В.О. Наследственный договор как особый институт гражданского права иностранных государств: общая характеристика и проблемы правового режима // Правопорядок: история, теория, практика. 2016. № 3 (10). С. 34.
2. Graf H.L. Nachlaßrecht. Handbuch der Rechtspraxis. 8 Auflage. München: C.H. Beck’sche Verlagsbuchhandlung, 2010. С. 97.
3. Проект федерального закона № 295719-6 «О внесении изменений в раздел V части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» // URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=PRJ&n=107329#005243958150474426 (дата обращения: 2.03.2020).
4. Блинков О.Е. О наследственном договоре в российском наследственном праве: быть или не быть? // Наследственное право. 2015. № 4. С. 4.

INHERITANCE CONTRACT
IN RUSSIA AND GERMANY

A.G. Anikeeva,
graduate student of the Department of Civil Law Moscow State Law University them. O.E. Kutafina (MGLA),
assistant notary of Shchelkovsky notary district Moscow region

ABSTRACT. The article is devoted to the main provisions of the inheritance contract under German and Russian legislation. The author conducted a comparative legal analysis, identified the features of the inheritance contract in each of the countries and formulated conclusions on the law enforcement of the new basis of inheritance in the Russian Federation.

Keywords: hereditary contract, inheritance law, inheritance, Russian law, German law, succession, testator, will.

Библиографический список

1. Проект федерального закона № 295719-6 «О внесении изменений в раздел V части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» // URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=PRJ&n=107329#005243958150474426 (дата обращения: 2.03.2020).
2. Блинков О.Е. О наследственном договоре в российском наследственном праве: быть или не быть? // Наследственное право. 2015. № 4.
3. Гражданское уложение Германии (ГГУ) от 18.08.1896 // Информационный банк «Международное право».
4. Пучков О.А., Пучков В.О. Наследственный договор как особый институт гражданского права иностранных государств: общая характеристика и проблемы правового режима // Правопорядок: история, теория, практика. 2016. № 3 (10).